Поднимающая с дивана сказка для тех, кто ищет
В давние-предавние времена это было. Еще когда столица Руси не в Москве была, а в Киеве. Бабушка эту историю мне в детстве рассказывала, а ей ее бабушка, а той ее бабушка…. Сколько из этих пересказов правды осталось, не ведаю. Но саму историю поведаю. Уж очень она поучительная.
Жил в одной зажиточной крестьянской семье мальчик Ильюшечка. Любимый маменькин и бабушкин сыночек.
Что ни попросит — все ему сразу же доставляли, подавали…. Как сыр в масле катался!
И вот однажды лег Ильюшечка спать на теплую печку, а встать по утру не смог. То ли лень ногами шевелить было, то ли что серьезное случилось, того не ведаю.
Каких только лекарей да знахарей к ним не приходило. И мази втирали, и припарки назначали — ничего не помогает. Лежит Ильюша и не встает. А и чего ему вставать — все прямо на печь подают. Хошь вареники с творогом али вишней, хошь пирожки с щукой или шанежки с картохой. Вставать надобности-то и нету.
30 лет и 3 года лежал на печи Илья. Каких только историй не слышал — каких только предположений не строили врачеватели и гадалки. Не встает парень, и все тут.
Он бы, может, и рад уже встать, обстановку сменить надоевшую, да разжирел на бабушкиных и маменькиных пирожках так, что ни самому, ни с помощью не подняться. Вот и приходилось стариков с прислугой гонять — то душно ему, то холодно…
И вот случилось так, что шел мимо деревни старец, спросил где можно переночевать. Его к ним и послали — уж дюже все надеялись, что хоть кто-то поможет Ильюшу на ноги поставить.
Встретили старца с хлебом-солью, яствами домашними угостили. И о беде рассказали. Спрашивают — не знает ли он какого средства заморского, чтоб из беды их выручить. Сыночка любимого на ноги поставить.
— Знаю, — ответил старец, — слово одно волшебное. Но вам не скажу. Только болезненному, и то на ушко. Коли примет слово то он, то и встанет. Ан нет, то ничего не поможет.
Вышли все из избы, старика одного с Ильей оставили. И подслушивать за дверью побаиваются — вдруг волшебство от этого пропадет.
— Ну что, молодой человек, жить-то хочется?
— А как же, хочется, — отвечает больной.
— А как жить хочется? Скучно или весело?
— Весело хочется. Много слышал я историй про путешествия в страны заморские, про битвы ратные, да места знатные. Увидеть хочется все своими глазами. Да ноги не дают.
— Ноги, говоришь… А что у тебя главнее — голова или ноги? Или, может, пузо?
— Голова, наверное…
— Так что же ноги голове диктуют? Раз голова всему глава, то она ногам приказывать должна, а не ноги голове. А когда начальства не слушаются, то начальство неслухов наказывает. Так ли?
— Так, мудрый человек, так. Но как мне их наказывать, чтобы слушаться начали?
— Заставляй делать то, что они не хотят делать. Что они не хотят?
— Шевелиться не хотят, неслухи такие.
— А что ты делаешь, когда просишь няньку принести что-то, а она не торопится?
— Злюсь и яблочными огрызками кидаюсь.
— Так и с ногами то же. Не слушаются — разозлись и заставь пошевелиться. Если каждый раз перед тем, как что-то съесть, ноги подвигаешь, то к зиме встанешь.
— К зиме? Правда?
— Может к зиме, а может и раньше. Смотря как сильно на чудеса заморские посмотреть своими глазами хочешь.
— Сильно хочу, очень сильно.
— Значит сможешь. Главное нянькам да мамкам помогать не разрешай. Пусть ноги сами работают.
— А что за слово волшебное? Ты же слово обещал.
— Слово волшебное такое: «я сам». Как только к тебе кто-то подбегает помочь, так его и произноси.
— Ух ты… я сам… Никогда такое не говорил…
Переночевал старец, да ушел своим путем восвояси. А с Ильей с тех пор что-то случилось. Из доброго пай-мальчика, любителя плюшечек, превратился он в злющего и вредного. Ничего ему не надо — ни вареников, ни прогулки на носилках до бани. Только одно и твердит изо дня в день: уйди, я сам. Да шуршит-шебуршит на печи ногами.
Неделю крутился на печи Илья, вторую… А на третью сам по ступенькам с печи спустился. Сел на лавку и ухмыляется.
— Видали, какой я молодец?
Стал Илья каждый день тренироваться — то вприсядку по двору пойдет, то воды из колодца в жбан на кухне натаскает. Матушка с няньками только ахают, да охают:
— Брось, не трожь, надорвешься… Ляг, полежи, а то совсем исхудал, бедолага.
А Илья лишь ухмыляется, да на любую попытку помощи отвечает:
— Я сам.
Много ли времени с тех пор утекло али мало, а пришла весть, что враг напал. Война, требуются царю солдаты.
Надел Илья самую лучшую свою одежду, сел на коня лучшего и отправился в славный город Киев — столицу Руси. Как мамки-няньки не плакали, не отговаривали, поехал Илья с врагами воевать, царю служить верой и правдою. Ведь об этом он все 30 лет и 3 года на печи мечтал — о путешествиях и геройствах.
Ну а дальше историю Ильи, думаю, всякий знает. Ильи, которого прозвали Муромцем, по городу Мурому, рядом с которым родная деревенька стояла. Илья Муромец.
Кто знает, встал бы когда Илья с печи, если бы продолжал старческие сказки слушать, да нянькам за себя работать?
А вы уже решились дело делать или продолжаете информацию впитывать?
